01.03.2019

Синичка и журавли

Сегодня, в первый день весны, предлагаем вниманию читателей нашего сайта рассказ писателя из города Зуевки Михаила Георгиевича Чиркова.

— Э-э-эй! Большие серьёзные птицы! Куда вы летите? — спросила молоденькая синичка пролетающих журавлей.

— Мы летим со старого тёплого болота на новое, — печально прокурлыкали журавли.

— А почему вам не сидится на старом тёплом болоте? — удивилась любопытная синичка.

— Потому что мы вольные птицы и можем лететь, куда захотим, — гордо ответил вожак журавлиного клина.

— Отчего же вы так печально курлычете, если вы свободны и можете лететь, куда хотите? — снова удивилась любознательная синица.

Вожак и взрослые журавли промолчали, а самый маленький журавлёнок посмотрел вниз на синичку и курлыкнул:

— Нам грустно оттого, что мы покинули старое родное болото. Ведь наступила осень, и оно остыло! Мы летим искать новое, тёплое.

Синичка пожалела бедолаг-журавлей, а потом радостно чивкнула:

— Как хорошо, что моя родина — небо, а не болото!

И тут уж удивились печальные журавли:

— Чему ты радуешься? — спросили они.

— Я радуюсь тому, что мне не надо никуда лететь, а можно просто перелетать с ветки на ветку, с дерева на дерево, с места на место! — засмеялась в ответ весёлая пташка. — Я радуюсь тому, что живу на земле, а летаю в небе. Ведь жить на земле так интересно, а порхать над землёй в родном небе так легко и приятно!

Позавидовали бедолаги-журавли беззаботной синичке и полетели дальше искать новое тёплое болото. И они, конечно же, найдут его. Найдут и обживут. Совьют там гнёзда, выпарят в них журавлят, научат их летать. Новое болото станет для тех журавлят родным. Но вдруг наступит осень, и родное болото остынет…

Я шагаю по краю остывающего болотца, расплывшегося между станцией Зуевкой и рекой Чепцой. Иду и провожаю глазами небольшой журавлиный клин, удаляющийся за горизонт. Провожаю и ощущаю тихое щемящее чувство, возникшее в груди в ответ на журавлиный клик. Слушаю и сам себя спрашиваю: «Вот журавль, болотная птица. Небо для неё — всего лишь дорога для перелёта с одного болота на другое. Так почему же об этой серой, невзрачной, приземлённой птице люди сложили столько легенд, стихов и песен? Почему замирают в оцепенении, услышав журавлиное курлыканье или увидев в дальнем небе стройный клин? Даже забывают на мгновение о делах и о том, куда шли. Почему люди так часто сравнивают журавля с синицей?».

Ой, помяни синицу, она и появится!

— Чив-чив! Привет-привет! — здоровается со мной певунья.

— Здравствуй, подружка-говорунья! Всё летаешь? — улыбаюсь я в ответ.

— Отчего не летать, коли хочется да можется! Лечу вот мимо и вижу: идёт мужичок в глубокой задумчивости. Думаю, дай отвлеку его от дум, а то ненароком ударится лбом о сосну и рассыплет все мысли-то!

— Я знаю, что синицы — шутить мастерицы! А ты вот ответь мне на серьёзный вопрос, коли захочешь да сможешь, — отшутился я и высказал синичке вслух, о чём только что думал.

— Знаю-знаю! — звонко пропела в ответ синичка. — Мне мой дедушка рассказывал, а ему — его дедушка. Они говорили, что Творец неба и земли вложил в журавлиную песню Зов неба. Когда журавли курлычут, в их клике слышится звон серебряного колокольчика. Это невидимая тройка лошадей летит по небу высоко над землёй, над журавлями, а серебряный колокольчик, Зов неба, звенит и напоминает людям: «Скоро зима, скоро зима, скоро зима». Серебряный звон отзывается в человеческих сердцах тихой грустью, и они вдруг вспоминают, что родина их души — небо, и замирают в оцепенении.

— Но почему же тогда Творец поселил этих удивительных птиц на болоте, если их миссия так велика и благородна, если они призваны отрывать человеческие взоры от земли и притягивать их к небу?

— Знаю-знаю! — продолжала звенеть синичка, кружась возле меня, перелетая с ветки на ветку, с куста на куст, с места на место. — Дедушка говорил: это для того, чтобы они не возгордились тем, что им доверена такая… Ну… Эта… Как ты сейчас сказал?

— Миссия, что ли?

— Да-да! Чив-чив! Пока-пока!

Шустрая говорунья упорхнула, а я продолжил намеченный путь, заново переживая беседу, и вскоре опять задумался: «Вот синичка, жизнерадостная, преданная родному месту птичка! Как говорится, где родилась, там и пригодилась. Летает над самой землёй, а своей родиной считает небо! Ну, совсем как я и многие другие люди! Наверное, поэтому мы думаем, что лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе? А может быть, совсем и не поэтому. Может быть, любим мы синичек за то, что они простые, жизнерадостные и верны родному месту. Прилетит суровой зимой весёлая желтогрудая птичка, сядет на ветку над заиндевевшим окном — чем тебе не солнышко!?».

Михаил Чирков

Фото

Возврат к списку