Понятие и основы православного монашества
На долю митрополита Евлогия (Смирнова) выпало служение в сложное, тяжелое и трудное, но, вместе с тем, благодатное время.
15 марта 1965 году наместником Троице-Сергиевой лавры архимандритом Платоном (Лобанковым) он был пострижен в монашество с наречением имени Евлогий в честь мученика, иже в Палестине. В 1966 году он окончил Московскую духовную академию вторым со степенью кандидата богословия, защитив работу по кафедре патрологии на тему «Домостроительство Божие по учению св. Иринея Лионского».
23 мая 1983 года был назначен наместником московского Данилова монастыря, где проходил служение до сентября 1986 года. Данилов монастырь стал первой в Москве обителью, возвращенной Церкви советской властью. Монастырь, закрытый в 30-е годы XX века, был передан для восстановления и создания духовно-административного центра Русской Церкви в связи с подготовкой к проведению 1000-летия Крещения Руси.
13 августа 1988 года назначен наместником Введенской Оптиной пустыни.
В житии Преподобного Сергия Радонежского описан такой случай: «Однажды ночью в своей келье преподобный услышал голос, назвавший его имя: «Сергий!» Открыв оконце, Сергий увидел необычайный небесный свет и множество «зело красных птиц». И тот же голос торжественно произнес: «Им же образом видел еси птица сия, тако умножится стадо ученик твоих, и по тебе не оскудеют, аще восхотят стопам твоим последовати». Владыке Евлогию (Смирнову) благословили восстанавливать Оптину пустынь - место процветания старчества, и он с достоинством выполнил послушание.
Решением Священного Синода от 16 июля 2013 года назначен главой новообразованной Владимирской митрополии, 18 июля 2013 года за богослужением в Троице-Сергиевой лавре Святейшим Патриархом Кириллом возведен в сан митрополита.
Владыку Евлогия (Смирнова) отличала искренняя любовь к Богу и людям, смирение и самоотверженное служение, и в то же время, простота жизни, что несомненно нашло отражение в его архипастырских трудах и наставлениях.
Его «Понятие и основы православного монашества» написаны простым, понятным всем языком, наполнены глубоким смыслом, и полезны для каждого христианина, в том числе и монашествующего.
Его труд мы предлагаем вам во внимание.
Митрополит Вятский и Слободской Марк
Понятие и основы православного монашества
Монашество Православной Церкви, как одно из явлений истинно-христианской жизни, занимает особое место в ее духовной деятельности, особое — в смысле направленности его подвигов. Это не то, что у него свои собственные цели в духовной жизни, отличные от задач самой христианства. Монашество не есть сверхдолжный подвиг. Оно совсем не создает нового христианства и отнюдь не претендует заменить собой принесенный христианством идеал жизни: Православное монашество представляет лишь один из способов осуществления христианства, вытекающих из тех же самых заповедей Христа Спасителя, соблюдение которых неизбежно сопрягается с духовными усилиями человека, с его подвигом.
В лице монашества мы встречаемся не с отвлеченной доктриной и философией людей, не с частным направлением богословской мысли, но с «вполне законченным, целостным типом христианской жизни».
Нет христианина неподвижника, и потому, когда говорим о сущности монашеского делания, то говорим о том, что близко и родственно христианскому образу жизни, запечатленному в Откровении святого Евангелия, учении святых апостолов и в живом опыте подвижников веры и благочестия.
В монашеском подвиге жизни лежит, прежде всего, основная христианская мысль о полной посвященности человека Богу, о высокой духовной жертвенности его перед своим Создателем и Спасителем, из любви и веры в Которого он оставляет низшее несовершенное в жизни — житейскую, мирскую суету с целью приобщиться высшему, совершенному, божественному образу жизни, как вечному и блаженному.
«Мы избрали для себя, - говорит преп. Феодор, основатель Студийского монастыря в Византии, — не воинское звание, не гражданский чин; Мы избрали гораздо большее и несоизмеримо более совершенное, чем все это, — служение небесное или, выражаясь точнее, истинное и непреходящее, заключающееся не в словах, а в самом деле».
Бог по безмерной благости и неизреченному милосердию Своему зовет всех людей к вечному спасению и духовному совершенствованию, не желая никому и никакой погибели. Но не все слышат в душе и отзываются на этот Божий зов, не все решаются расстаться с земным и взять на себя «благое иго» Христово, обещающее особое духовное утешение здесь и во всей полноте в будущем веке. Не нарушая нравственой свободы человека, Господь определяет и предлагает всякий подвиг для него по его духовным силам и возможностям. С раннего времени в Церкви Христовой утвердился взгляд, что евангельский идеал совершенства, как, например, девство, могут осуществить не все, но «кому дано» (Мф.19, 11), кто призван к тому благодатью Христовой.
У святых отцов Церкви находим мысль, что такими призванными христианами были чаще всего иноки.
Преп. авва Пафнутий, о котором говорит в своей книге преп. Кассиан, учит, что иночество есть особое призвание Божие, которому последовали люди хотя самого различного происхождения и звания - из них есть совсем неприметного происхождения и даже порочного состояния в прошлом, однако печать их особого избранничества была видна на вершине их жизни.
В Церкви Христовой понятие монашества соединено с сознанием необходимости спасения души от греха, ведущего к погибели и вечной смерти, и духовного совершенствования ее в добре в учении святого Евангелия.
Монашество — это подвиг не одного дня, но целой напряженной жизни. По учению святых отцов Церкви, этим постоянным подвигом человек приходит в глубокое и настоящее познание своей души как падшей. «Нужны чувства, - говорит учитель монашеской жизни епископ-аскет Игнатий Брянчанинов, - обученные долгим временем, в различении добра от зла».
«Говоря о совершенстве монашеского образа жизни, исключаем гордую мысль о нем. Говорим о необходимости совершенства в христианстве, без которого нет христианства».
«Цель монашеского жительства, — говорит еп. Игнатий, — состоит не только в достижении спасения, но по преимуществу в достижении христианского совершенства».
«Идеал спасения есть идеал «обожения, и путь к нему есть стяжание Духа, путь духовного подвига».
В совершенстве духа заключена сила и смысл иноческой жизни. В этом смысле, говоря образно, монашество есть «иное жительство», вне «пребывающего града» и как бы некий, новый и особый «град».
Однако строго говоря, от монаха Церковь Христова не больше требует, чем от мирянина. Перед Судом Божиим люди дадут отчет не в звании земном, но в деятельности, какую начертало святое Евангелие для их жизни и спасения.
Святой Иоанн Златоуст говорит: «Вполне обманываются те, которые думают, что одно требуется от монаха, а другое от человека мирского. Во всем они подлежат общему отчету. Ибо, кто всуе гневается на своего брата, монах ли он или мирянин, одинаково оскорбляет Господа. К одной и той же высоте совершенства следует восходить всем людям».
Отсюда нельзя считать, что только в монашестве возможен путь спасения. Известно, что в миру христиане достигали высоты духовного совершенства не менее, чем в пустынях и монастырях. Так, в житии преп. Антония рассказывается об одном башмачнике, достигшем великой добродетели смирения, которой не имел сам пустынник.
Итак, вопрос спасения в Церкви никак не обусловлен внешним званием, к которому часто мы сводим наше христианство. Спасение мыслится как духовно-нравственная деятельность человека, основанная на учении святого Евангелия и понимании святых отцов Церкви.
«Истинное монашество по самой своей сущности заключается не в черных ризах, постах, долгих молитвах, не в умерщвлении только плоти и исключительных заботах о своем личном спасении, — читаем мы у церковного историка и богослова Н. Каптерева, - а единственно в исполнении самым делом заповедей Христовых, в деятельном, непрестанном проявлении к нашим ближним любви, правды, милости, без которых ни одному человеку невозможно спастись»
Истинное монашество - подвиг нелегкий, это иго в известном смысле, но иго совершенно особое, - «иго Христово», оно «благое», обещающее самую большую награду несущему его, оно «легкое» ибо совершается с помощью Божией.
На первый взгляд мысль об отречении от мира приводит как будто большинство людей к тому, что они видят в монашестве нечто странное, неестественное, а потому и невероятное явление в духовной жизни. Но это слишком поверхностное мнение о нем. Монашеская жизнь не есть удручение духа человека, лишение самой жизни. Напротив, монашество находит такую жизнь для человека, которая его удовлетворяе т самым совершенным образом, утешает и «радует до костей» (Пс 50) Отрекаясь от всякого зла и мирских страстей, избегая большой суеты житейской, монах создает в себе высокое настроение духа, которое счастливит его. По свидетельству святого Иоанна Кассиана, очень строгие подвижники утверждают: «Воздержание поста не утруждает нас, труд бдения нас услаждает, послушание, нестяжательность, лишение всех земных вещей и сие пребывание в пустыне совершается с приятностью».
Христианский аскетизм настолько разумен, что касательно его значения в жизни не может быть никакого сомнения. «За что осуждать человека, если он ведет борьбу с плотью, вникает в себя, роется в глубине своей души, старается вырвать с корнем страсти, тормозящие его нравственному преуспеянию».
Православное монашество служит ярким выразителем евангельского духа жизни, и для Церкви Христовой оно могучая нравственная опора в достижении своих апостольских целей и миссий в этом мире, какие были преподаны ей Господом Иисусом Христом.
Архимандрит Евлогий (Смирнов), наместник Московского Свято-Данилова монастыря
Владимир, 2019 год
