Перейти Рубикон

В 2023 году в издательстве «Буквица» вышел сборник рассказов «Перейти Рубикон» настоятеля Екатерининского храма г. Вятки, духовника Вятской православной гимназии протоиерея Сергия Гомаюнова. Это уже четвёртая подобная книга, в которой священник продолжает разговор с читателями о смыслах и ценностях нашей жизни, которые раскрываются через обращение к Священному Писанию. Предлагаем вашему вниманию несколько рассказов из нового издания.

Знамя Победы

1 мая 1945 года над зданием рейхстага в Берлине был водружён штурмовой флаг 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии. Именно он стал называться Знаменем Победы в Великой Отечественной войне.

В Библии есть описание многих войн, есть и своё Знамя Победы. Первая масштабная война, о которой рассказано в Книге Бытия, произошла недалеко от Мёртвого моря. В эту войну вынужденно оказался вовлечён праведный Авраам. Он вступился за племянника по крови и брата по вере Лота, уведённого вместе со сродниками, слугами и всем имуществом в плен. С малым отрядом всего в 318 человек Авраам догнал противника, нанёс ему поражение и вернул пленённым свободу. Когда он возвращался домой, ему навстречу вышел царь Салима (будущего Иерусалима) Мелхиседек, благословивший его и сказавший: «Благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои» (Быт. 14:20). Аврааму дано было знать: поскольку он воевал не ради наживы, власти, славы, но ради правды, Бог был с ним и даровал ему победу над превосходящим по силе врагом.

Ещё об одной войне рассказывает Книга Исход. Евреи, вышедшие из египетского плена и направлявшиеся в землю, обещанную Господом, вынуждены были постоянно воевать с народами, которые не только не хотели пропускать их через свои территории, но и сами нападали, грабили тех, кто не мог за себя постоять. Особенно преуспели в этом амаликитяне. Решительное столкновение было неизбежным. Моисей благословил Иисуса Навина возглавить командование, сам же поднялся на близлежащий холм, с которого видна была вся картина сражения. Когда начался бой, Моисей встал на молитву. И было, когда он поднимал руки свои, одолевал Израиль, когда по усталости опускал, одолевал Амалик. На помощь Моисею пришли Аарон и Ор: они стали поддерживать руки Моисея. Так продолжалось до захода солнца. И повержен был Амалик. На месте победы Моисей устроил жертвенник и нарёк ему имя «Господь — знамя моё». Знамя Победы — Бог.

И Авраам, и Моисей имели знаменем Господа, и Бог даровал им победу над сильнейшим противником. Так было и в истории нашего народа. Знамя Победы — веру в помощь Божию — поднимали наши великие полководцы святые князья Александр Невский и Дмитрий Донской. «Молись Богу — от Него победа. Бог наш генерал, Он нас и водит», — наставлял своих чудо-богатырей А.В. Суворов.

Когда 22 июня 1941 года объединённые силы Европы во главе с фашистской Германией напали на нашу Родину, и мы понесли первые страшные потери, началось отступление, скоро стало понятно, что не будет нам победы без Того, на Кого в предыдущие годы ополчилась советская власть. Приутихли речи пропагандистов атеизма, замолк союз воинствующих безбожников. И зазвучала молитва Русской Православной Церкви во всех храмах нашей страны: «Господи Боже сил, Боже спасения нашего, Боже, творяй чудеса Един. Призри в милости и щедротах на смиренныя рабы Твоя и человеколюбно услыши и помилуй нас: се бо врази наши собрашася на ны, во еже погубити нас и разорити святыни наша. Помози нам, Боже Спасителю наш, и избави нас славы ради имене Твоего, и да приложатся к нам словеса, реченная Моисеем к людем Израильским: дерзайте, стойте и узрите спасение от Господа, Господь бо поборет по нас. Ей, Господи Боже, Спасителю наш, крепосте, и упование, и заступление наше, не помяни беззаконий и неправд людей Твоих и не отвратися от нас гневом Своим, но в милости и щедротах Твоих посети смиренныя рабы Твоя, ко Твоему благоутробию припадающия: возстани в помощь нашу и подаждь воинству нашему о имене Твоем победити; а имже судил еси положити на брани души своя, тем прости согрешения их и в день праведнаго воздаяния Твоего воздай венцы нетления. Ты бо еси заступление, и победа, и спасение уповающим на Тя, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».

Господь услышал нашу молитву, принял покаяние, помиловал нас и вступился за нас. А если с нами Бог, кто против нас? И вот приблизилась она, долгожданная победа. 1 мая 1945 года Знамя Победы появилось над рейхстагом. 6 мая наступила Пасха, воздвигнуто Знамя Победы Господа нашего Иисуса Христа над смертью, разрушен ад, повержен диавол. Одно знамя поднялось над головами, другое — в сердце. И без второго невозможно первое.

Так было. Так должно быть и сейчас. По-другому победить нам не дано.

Первая одежда

«Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствие Божие как дитя, тот не войдёт в него» (Мк. 10:14–15). Все мы были детьми и перестали ими быть. Кажется, это естественно настолько, что нечего и обсуждать. Но Евангелие заставляет нас это делать. Господь даёт нам странное предупреждение: указывая на детей, Он говорит, что мы должны стать таковыми, иначе не войдём в Царствие Божие. Чтобы было понятнее: взрослый в Царство не попадёт.

Удивление, которое испытываешь, вдумываясь в эти слова, сродни тому смятению, которое пережил фарисей Никодим, посетивший ночью Иисуса Христа, когда услышал от Него: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». Никодим недоумевал: «Как человек может родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» (Ин. 3:3–4). Недоумеваем и мы: как может взрослый человек вернуться в детство? Разве что только «впасть в него», но не это же имел в виду Господь. Тогда что?

Взрослый не может вспомнить детство, а только себя в нём, но не само детство, потому что и дитя не осознаёт, что такое детство. Оно просто в нём живёт. И когда уходит, то безвозвратно забывается. Была в своё время грустная песня с евангельской проблемой:

Куда уходит детство,

В какие города,

И как найти нам средство,

Чтоб вновь попасть туда?

Вспомнить детство нам не дано. Но Церковь знает, какое оно. Вот как о нём говорит ранний учитель Церкви святитель Иларий Пиктавийский: «Дети следуют за своим отцом, любят свою мать, не знают, как желать зла ближнему, не заботятся о богатстве, не гордятся, не питают ненависти, не лгут, а то, что слышат, принимают за правду». И мы все когда-то были такими, потому что были детьми. Помним ли мы, больные злопамятством, состояние души, которая не знает, как желать зла ближнему? Помним ли мы, погрязшие в суете, что такое «не заботьтесь» («не пецытесь») о том, как прожить день грядущий? Помним ли мы, многократно обманывавшие и обманываемые, что можно верить сказанному без сомнения?

Не помним, но понимаем, когда уходит детство: когда родители становятся нам не указ, когда лесть богатства порабощает сердце, когда самолюбование определяет душевный настрой, когда с умным видом знатока жизни мы утверждаем, что «нет правды на земле, но нет её и выше». Когда всё это становится нашим, тогда мы и превращаемся во взрослых. И не количеством прожитых лет совершается этот переход.

Знаем мы и куда уходит детство, «в какие города». Они на языке Евангелия называются «страной далече», куда из отеческого дома ушёл повзрослевший в своих похотях и желаниях блудный сын. Намыкавшись и натерпевшись, он решает возвратиться в дом своего детства. Покаяние поддерживает в нём надежду, что отец примет его хотя бы в число наёмников. Встреча. Отец заключает сына в объятия, а затем говорит слугам своим: «Принесите лучшую одежду и оденьте его». Так в русском тексте Евангелия от Луки. А в церковнославянском: «Изнесите одежду первую и облецыте его» (Лк. 15:22). Что такое «первая одежда»? Может быть, и лучшая. Но митрополит Антоний Сурожский предлагает понимать буквально: первая одежда та, которую сын носил, живя в доме, а потом сбросил её, уходя на страну далече. Надев её, сын снова и окончательно входит в дом отца своего как сын, а не как наёмный работник или гость.

Церковь говорит о том, что у человека есть два детства. Первое даётся как дар при рождении. Маленькие дети, серьёзно расспрашивающие о Боге, любящие храм, играющие дома в священника, «крестящие» и «причащающие» свои любимые игрушки, чувствуют, как Господь обнимает их, возлагает на них руки и благословляет (Мк. 10:16). А второе детство называется благоприобретённым. В него не возвращаются, а обретают заново через покаяние, очищение от взрослой грязи, слёзы радости, когда ты чувствуешь себя прощённым, когда ощутишь объятия, «тепло рук, разломивших хлеб на Тайной Вечере, подавших чашу Нового Завета, пригвождённых ко Кресту» (протоиерей Владимир Зелинский). Это тепло ты уже никогда не отдашь, ни на что не променяешь. Ты следуешь за Отцом, любишь свою Матерь-Церковь, прощаешь зло ближнему, собираешь богатство на небесах, смиряешься, держишься правды, вверяешься Промыслу Божию и принимаешь всякое слово Божие как Путь, Истину и Жизнь. Если так, то ты стал таким, как дети, их же есть Царствие Божие.

Выношу Чашу Святого Причастия. Первыми подходят младенцы. «Причащается раб Божий…» Отвечают: «Николай, Захарий, Елизавета, Юлия…» И смотрят на меня серьёзным детским взглядом.

Не готов

Раннее утро. Подъезжаю к автозаправке. На крыльце стоит немолодой, примерно моих лет работник, из тех, кто помогает водителю заправлять автомобиль. Мы встретились глазами, и я поздоровался. Совершив всё необходимое, собрался садиться в машину, но вижу, что мужчина подходит ко мне.

— Извините, не знаю, как к вам обратиться.

— Спрашивайте так.

Он помолчал, потом сказал:

— Стал снова сниться Кандагар. Столько лет прошло… Почему это?

Мужчина смотрел на меня взглядом, через который приоткрывалась глубинная боль, нанесённая афганской войной. Время её не лечит. Я был захвачен врасплох, понимая, что мне неожиданно доверено прикоснуться к страданию, тщательно скрываемому от других людей, с надеждой именно от меня, незнакомого человека, получить давно ожидаемую помощь.

В памяти мгновенно встала исповедь другого человека, бойца, прошедшего через многие горячие точки. Она для меня, тогда ещё молодого священника, стала одной из самых тяжёлых до сегодняшнего дня. Воину по долгу службы приходилось выполнять тяжелейшие задания, переступать через жалость и сострадание. Он, вернувшийся с войны, для всех настоящий герой. Так оно и есть. Но внутри живёт боль, потому что человек не создан для того, чтобы убивать другого. И когда приходится, выполняя долг, это делать, причём много раз, и когда враг — это не только бородатый мужик с автоматом… Но там я был в храме, на мне епитрахиль, поручи, перед нами Евангелие с крестом. А здесь…

За моей машиной начала выстраиваться очередь из подъехавших автомобилей. В моём распоряжении было лишь несколько секунд.

— Вам надо на исповедь.

— А что это такое?

Секунды бежали. Что сказать об исповеди в этом цейтноте человеку, который даже не слышал такого слова?

— Приходите в храм. Всё, что лежит на душе, расскажите Господу.

— Нельзя: ещё сроки не вышли.

— На исповеди не надо открывать какие-то военные тайны. Вы свою боль принесите Богу, всё, о чём душа плачет.

Время истекло, пора двигаться. Мужчина ещё раз внимательно посмотрел на меня. Боль снова спряталась внутрь, не уврачёванная, так толком и не понявшая, откуда ждать помощь, которая была столь необходима.

— Спасибо. Извините, что побеспокоил.

Я ехал в церковь, готовился к службе. Из головы не выходил солдат-афганец. Как многого я не сделал из того, что мог и должен был сделать! Мог спросить его имя. Мог пожать его руку и искренне поблагодарить за исполнение воинского долга. Мог пригласить в наш храм, чтобы продолжить разговор. И на это надо было потратить как раз те несколько секунд, которые были в нашем распоряжении. Апостол Пётр говорит: «Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчёта в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15). Я оказался не готов. Господи, прости меня и помяни всех, у кого болит душа, кто ищет Тебя, не зная этого, помоги им дойти до Тебя.

Перейти Рубикон

В 49 году до Рождества Христова Юлий Цезарь совершил переход через реку Рубикон, вторгшись во владения своего соперника Помпея. Сделав это, он отсёк для себя пути возврата к неопределённости. Война оказалась неизбежной, а выражение «перейти Рубикон» стало крылатым и означает решительный выбор, после которого невозможно отступление, возвращение к прежнему.

О своём духовном Рубиконе вспоминал петроградский митрополит Вениамин, по надуманному обвинению приговорённый к расстрелу. Сидя в камере смертников, он за несколько дней до кончины написал письмо, в котором осмотрел всю свою жизнь. Будучи священнослужителем, владыка не раз в проповедях обращался к житиям святых мучеников, объясняя, как они на себе испытали истинность слов апостола Павла: «Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2 Кор. 1:5). И вот пришло время, когда нужно самому пройти через страдания за Христа. Владыка испытывал себя: стали ли слова апостола Павла его, Вениамина, словами, его самочувствием?

«Трудно переступить этот Рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий. Полный среди них внутреннего покоя, он других влечёт на страдания, чтобы те переняли то состояние, в котором находится счастливый страдалец… Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо». 12 августа 1922 года священномученик Вениамин был расстрелян. Не смерть стала для него Рубиконом. Свой духовный Рубикон он перешёл раньше, отдав себя воле Божией и сделав тем самым для себя невозможным предательство и отступление.

У каждого из нас в жизни есть свой Рубикон, и далеко не все, называющие себя христианами, верующими, перешли через него. Колеблемые сомнениями, страхами, теряющие силу духа, сегодня делающие один шаг вперёд, завтра два шага назад, мы похожи на одного из персонажей Достоевского — майора Капитона Максимовича, который о себе говорил так: «Я, может, верую, но только не совсем… Я ещё в гусарах служил, насчёт Бога задумывался. Во всех стихах принято, что гусар пьёт и кутит; так-с, я, может, и пил, но, верите ли, вскочишь ночью с постели в одних носках и давай кресты крестить перед образом, чтобы Бог веру послал… До того мне солоно доставалось! Утром, конечно, развлечёшься, и опять вера как будто пропадает, да и вообще я заметил, что днём всегда вера несколько пропадает».

Духовный Рубикон ещё называют ангельским выбором. Ангелам однажды было дано сделать свой выбор: с Богом они или против Него. Среди множества выборов, который делает человек в жизни, будет тот самый ангельский, решительный и бесповоротный. Он и станет для него Рубиконом, спасительным или губительным. Когда — в начале, середине или под конец жизни — мы сделаем этот выбор? Не знаем. Но важно помнить о предупреждении пророка Иезекииля, который рассказывает о двух человеках. Один из них — праведник. Долгими годами своей верности Богу и заповедям Его он, как ему кажется, уже засвидетельствовал свой ангельский выбор: я с Богом. И вот на одну чашу весов положена вся его прежняя верность закону Божию, а на другую — возникшее вдруг после стольких лет и трудов желание согрешить. И когда Бог скажет «праведнику, что он будет жив, а тот понадеется на свою праведность и сделает неправду, то все праведные дела его не помянутся, и он умрёт от неправды своей, какую сделал».

Другой человек — грешный. Долгими годами и злыми делами он ходил против Бога. Кажется, заслужил справедливый приговор, но если Бог скажет «беззаконнику: “Ты смертью умрешь”, и он обратится от грехов своих и будет творить суд и правду, если этот беззаконник… будет ходить по законам жизни, не делая ничего худого, то он будет жив, не умрёт. Ни один из грехов его не помянется ему; он стал творить суд и правду, он будет жив». «И ты, сын человеческий, — говорит Господь пророку, — скажи сынам народа твоего: праведность праведного не спасёт в день преступления его, и беззаконник за беззаконие своё не падёт в день обращения от беззакония своего» (Иез. 33:12–16).

Жизнь моя давно преполовилась. Так хочется думать, что все точки над i расставлены, ангельский выбор я уже сделал и свой спасительный Рубикон перешёл. Но, может быть, решающий выбор ещё впереди, и его придётся принимать в не находивших прежде скорбях и искушениях, как сделали это в самом конце своей жизни, каждый по-своему, Иуда-предатель и разбойник, принесший покаяние на кресте, которых мы вспоминаем, подходя ко Святому Причастию, как на Страшный Суд. «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10:12).