«На Вятке берегут колокольный звон»

Роман Первозванский о традиции и значении колокольного звона в России: «Мы колокольным звоном приводим человека в храм»

В День России в городе Кирове проходил Межрегиональный фестиваль колокольных звонов «Малиновый звон на Вятке». Среди гостей, исполнивших колокольный звон, в третий раз наш город в рамках фестиваля посетил Роман Первозванский – звонарь кафедрального соборного Храма Христа Спасителя и Московского Кремля, руководитель школы колокольного звона при Новоспасском монастыре г. Москвы. Увлеченный звонарским искусством, Роман Ильич охотно ответил на наши вопросы о развитии традиции колокольного звона в России, являющегося важной частью уникального наследия нашей истории и культуры.

«Колокольный звон это всегда про надежду, про радость»

– Роман Ильич, что для Вас колокольный звон и в чем видите смысл сегодняшнего фестиваля?

– Фестиваль колокольного звона является отражением того, как на Вятке берегут колокольный звон – уникальное наследие нашей истории и культуры. Вот такого колокольного звона, который вы здесь сегодня слышите – нет нигде во всем мире. Колокольный звон – это всегда про надежду, про радость. Очень надеюсь, что колокольный звон на Вятке продолжит развиваться, а значит, надежды и радости у горожан будет только больше.

– Расскажите о вашем служении, связанном с колокольным звоном.

– Звоню я в храме Христа Спасителя и в Московском кремле под руководством Игоря Васильевича Коновалова, а в школе колокольного звона при Новоспасском монастыре города Москвы у нас складывается преподавательская активность. Мы обучаем людей мастерству колокольного звона, изучаем вопросы методики, преподаем звон «с нуля» и повышаем квалификацию действующих звонарей, консультируем приходы по вопросам колокольного дела. Наш коллектив также преподает колокольный звон в детском образовательном центре-интернате при Троице-Сергиевой Лавре.

– Кто учится колокольному звону на приходах московских храмов?

– У нас учатся и дети, и взрослые, и мужчины, и женщины – все, кому колокольный звон близок. Мы принимаем на обучение не только тех, кто в храме хочет звонить, но и тех, кто просто проникся интересом, любовью к колокольному звону. Потому что бывает так, что человек приходит учиться звонить, еще не будучи прихожанином православного храма, и колокольный звон его катехизирует. Получается, что мы колокольным звоном приводим человека в храм, в Церковь, через обучение колокольному звону воцерковляем людей, и наблюдать это замечательно. Хотя большая часть наших учеников – это, конечно, прихожане храмов, которые хотят нести звонарское послушание, так помогать своему приходу.

– У многих ли верующих жителей столицы есть такая потребность – освоить мастерство колокольного звона?

– Сложно сказать, что у многих, но это точно востребовано. У нас никогда не было такого, что никто не учится, никому это неинтересно. Ведь храмы строятся, в них приходит все больше людей, и колокольни нужно озвучивать. А поскольку мы стараемся, чтобы на всех колокольнях звонили именно живые звонари, а не электронные, мы стремимся подготовить как можно больше живых звонарей — так они смогут перехватывать инициативу у своих «электронных коллег».

– Сами настоятели храмов, председатели приходских советов поддерживают вас в том, чтобы колокольный звон совершал живой человек, а не электронная система?

– Бывает по-разному, порой приходится проводить со священнослужителями большую работу, не всегда эта работа дает результат. Но в моей практике бывали случаи, когда настоятели даже снимали у себя с колоколен эти системы, хотя они уже были установлены. Мы ликвидировали в этих храмах электронные звоны, и на приходе появлялся живой звонарь.

Вопрос в традиции: соответствовать духу богослужения

– Чем удобен «электронный звонарь» в наш век оптимизации понятно, в чем же, по-вашему, преимущество именно живого человека на колокольне, настоящего звонаря в сравнении с «электронным роботом»?

– Вопрос не только в преимуществах живого звона перед электронным, хотя и их немало. Вопрос — в традиции и степени соответствия нашему православному преданию. Потому что, как мне кажется, в рамках нашего православного предания различные церковные послушания, в первую очередь, делегируются людям. Нам трудно представить запись хора внутри храма, мы не очень хорошо реагируем на автоматы, которые выдают свечи (такие, к примеру, стали появляться в католических храмах – бросаешь монетку, и свеча либо у тебя в руках, либо загорается лампочкой на подсвечнике). И если мы не будем проявлять духовную бдительность к деталям, у нас тоже так будет. Мы все-таки хотим, чтобы за свечным ящиком был человек, который нам может что-то рассказать, у которого мы можем что-то спросить. Чтобы свеча горела настоящим огнем, даже если она оставляет копоть. Мы хотим, чтобы хор пел «в живую», даже если хор поет не очень складно и красиво, если там один или два певчих. Мы не ставим в храмах записи во время служб. Так и с колокольным звоном. Конечно, можно поставить электронного звонаря, который будет звонить однообразно, часто будет звонить грубо, повреждать колокола. Это может даже кому-то показаться красивым, но это будет неестественно, это не будет соответствовать духу богослужения. Вот, наверное, в чем самая большая проблема, потому что живой звонарь – он все-таки молится во время колокольного звона, это тоже его вклад в богослужение, его вклад в Божественную Литургию. Да, вклад этот минимален, да, конечно, звон не обязателен для богослужения — для совершения Литургии нужен только священник и антиминс, на котором происходит освящение Святых Даров. Звонарь необязателен, но тем не менее он важен. Он призывает людей на службу, задает пространству вокруг храма и прихожанам определенное молитвенное, благочестивое, покаянное или ликующее настроение.

И мое наблюдение: все-таки прихожане обычно с большой радостью наблюдают, когда вместо электронной системы звонит живой человек. Это чувствуется, потому что, когда ты идешь в храм и у тебя каждый день, как из шарманки, звучит одно и то же, и ты видишь эти дергающиеся веревки на колокольне без человека — это на самом деле страшно. Только представьте, как робот будет подавать кадило батюшке во время богослужения. И такое сравнение уместно. Не все это понимают, к сожалению. Многие считают, что мы консерваторы, традиционалисты, боремся с прогрессом… Но мы не боремся с прогрессом, мы лишь хотим, чтобы он не автоматизировал церковную жизнь и культуру.

Конечно, в некоторых очень редких случаях бывает, что электронный звонарь является помощником человеку. Но, к сожалению, пока получается так, что помощник человека побеждает, встает на его место и на колокольнях, и в сознании людей. «Электронный звон» не должен нормализовываться, восприниматься как нечто абсолютно уместное. Возможно, те, кто придумывали «электронного звонаря», думали о том, чтобы храмам было проще, но как часто бывает: упрощение привело к обеднению традиции, к обеднению приходской жизни. Даже в сельских храмах, где прихожан можно на пальцах пересчитать, самый простой (но одновременно и самый важный) колокольный звон — благовест — может совершить и священник перед богослужением. Да, это проще. Да, это не так эффектно. Но это более молитвенно. И больше соответствует нашей русской традиции.

«Колокольный звон – неотъемлемая часть русской культуры»

– Сегодня в День России на Вятке фестиваль колокольного звона представлен совместно с традициями славянской письменности и культуры, чем, по-вашему, обусловлена такая взаимосвязь?

– На протяжении всей русской истории колокольный звон ее сопровождал. Колокольный звон появляется на Руси с момента ее Крещения в 988 году, и все радости, и все невзгоды, которые переживала наша страна, колокольный звон разделял с ее народом. Было в стране татаро-монгольское иго, колокола тоже в это время пострадали, колокольное дело пришло в упадок, а затем вместе со страной восстановилось и укрепилось. К началу XX века в России каждый год отливалось больше тысячи тонн церковных колоколов, большие города в дни церковных праздников наполнялись звоном от одной окраины до другой. Люди знали, как звучат колокола в различных храмах, по звону понимали, что происходит на богослужении. В советское время страна в духовном отношении переживала непростой период, и колокольное дело прошло его со всей страной.

Исторических примеров, когда колокола сыграли свою роль в судьбе города, народа и даже страны, достаточно много: среди самых известных — новгородский вечевой колокол, углический колокол, который оповестил горожан о смерти царевича Димитрия. Этому колоколу вырвали язык и отправили его в ссылку в Сибирь, то есть колокол воспринимался как почти живое существо, которое тоже может быть наказано за сообщение плохой вести.

И не случайно колокольный звон часто упоминается и в литературных произведениях, и в исторических источниках. Упоминаний звона в русской литературе сосчитать трудно, а иногда колокола были в центре внимания писателей — например, колоколам, звонарям и звонам посвящен большой роман русского писателя первой половины XX столетия Сергея Николаевича Дурылина, он так и называется — «Колокола». В русской музыке колокольного звона очень много – композиторы любили сопровождать колокольным звоном свои произведения или воплощать его методами оркестровой музыки. Модест Петрович Мусоргский в своих операх, например, в «Хованщине», в «Борисе Годунове», использовал колокольный звон и как элемент культурного облика страны, и как некий драматургический прием, когда, например, во время действия герой слышит звон к богослужению и комментирует это, а звон реально звучит в рамках сценического действия. К колокольному звону обращались и Петр Ильич Чайковский, и Сергей Васильевич Рахманинов, и многие другие.

Колокольный звон – это неотъемлемая часть русской культуры. Сейчас, конечно, мало кто задумывается о роли колокольного звона для русской традиции, его значении для русской души, но, принимая участие в таких мероприятиях, как сегодня, мы стараемся подчеркнуть, что русский колокольный звон, который есть в нашей стране, уникален. Русская традиция совершения звона достаточно сильно отличается от традиции, которая присуща православным и в целом христианским церквам других стран. Хотя и в Греции, и у католиков есть колокола — только у нас колокольный звон достиг такого высокого уровня. В других странах и традициях развитие музыкальности в богослужении пошло по другим линиям, например, у католиков развилось органное искусство. А у нас, в нашей русской православной среде, достигли невероятных высот хоровое церковное искусство и колокольный звон. Нигде больше звон так музыкально и технически не сложен, нигде на колокольне нет такого количества колоколов, которые звонят синхронно, в едином ритме, звонят красиво, а не «ералашно».

                                                 «Русский колокольный звон уникален»

– Что касается регионов России, можно говорить об уникальности местного звона?

– Это прослеживается не во всех регионах, ведь где-то традиция в советское время была практически утрачена. Я с большим трепетом думаю о том, что учителя моих учителей, к большому счастью, слышали еще тот звон, который звучал в России в начале прошлого века, перенимали мастерство у тех, кто звонил в то время. Увы, не все имеют возможность прикоснуться к такой непрерывной традиции — у нас не так много мест, где в XX веке сохранилась преемственность в колокольном звоне. Но можно сказать, что сейчас формируются и новейшие, совсем молодые традиции звона. И конечно, вятские звонари звонят немного по-другому, несколько иначе слушается звон на Вятке, чем в Москве. Хотя в целом в традиции мы едины: у нас похожие колокола, мы все взаимодействуем с ними схожим образом: с помощью педалей, веревок, тросов — но складывается это у всех по-разному. У всех свои учителя, свои образцы перед глазами, своя школа, свой духовный и молитвенный опыт. И все это делает каждый совершенный звон практически уникальным.